![]() Берегите матерей. Воспеваю то, что вечно ново. И хотя совсем не гимн пою,Но в душе родившееся слово. Обретает музыку свою. И, моей не подчиняясь воле,Рвется к звездам, ширится окрест. И встаньте, горы,Небо на плечах своих подняв! Встаньте все и выслушайте стоя. Злорадно гасили живые цвета. Новогодняя ночь на Первом. Эрос Рамазотти — «Cose della vita». У нас нашлось очень много книг по запросу береги живое часть 1 в городе, на водоеме. Всего было найдено 10528 книг для скачивания. Название:Береги живое: Часть 2: В лесу, на лугу: Игровой дидактический материал по экологии. Сохраненное во всей красе. Слово это – древнее, святое! Распрямитесь! Встаньте все! Как леса встают с зарею новой,Как травинки рвутся к солнцу ввысь,Встаньте все, заслышав это слово,Потому что в слове этом – жизнь. Слово это – зов и заклинанье,В этом слове – сущего душа. Это – искра первая сознанья,Первая улыбка малыша. Слово это пусть всегда пребудет. И, пробившись сквозь любой затор,Даже в сердце каменном пробудит. Заглушенной совести укор. Слово это сроду не обманет,В нем сокрыто жизни существо. В нем – исток всего. Ему конца нет. Встаньте! Я произношу его: «Мама!»Часть первая. ЧЕРНЫЕ ШАЛИ НАШИХ МАТЕРЕЙ«Берегите маму». Из завещания отца. Вызвали домой. Сказали позже. Родичи, смотря печально: – Друг! ![]() В городе снимается кино. Никто не догадывается, что Данила Красовский, правая. Илья догадывается, что если Ольга жива, то она могла попасть к сутенеру. Ты смотришь Хозяйка тайги 2 1 сезон 15 серия.Игровой дидактический материал "Береги живое" знакомит ребят 5-9 лет с ситуациями, которые могут встретиться им на улице, на воде, в лесу и на . Берегите все живое на Земле! Природа так ждет от нас помощи. Рассмотрение причины загрязнения водоемов; ознакомление детей Океаны и моря покрывают большую часть поверхности нашей. Ирина Евсюкова - Берегите живых. Ми вирвались у людиии))) ПС: ТАКА ВЕЛИКА ШТУКААА!!! Воры в Законе / Криминальный Мир / Эксклюзивные Съемки / ЧАСТЬ 9 - Duration: 8:40. Твой отец лежит на смертном ложе. Приготовься к худшей из разлук. Встал я у отцовского порога,Сдерживая тяжкий стон в груди. Старшая сестра взглянула строго: – Мама у отца. И ночь густела. В дверь гляжу, открытую слегка! Кончились дороги! Пресеклись пути любви, забот? Подведем итоги,Прожитых годов окончен счет. Это мать. В старом платье, черном, точно туча,Вышла, шепчет что- то. Остались маме. Лишь воспоминанья да печаль. Горлица с подбитыми крылами,Черную надела мама шаль. ЧЕРНАЯ ШАЛЬ ГОРЯНОКМама, и ты в свой часчерную шаль надела,Шаль, у которой концыот горьких слез солоны,Кос молодых чернотуукутала тканью белой,Черной прикрыть пришлосьбелый блеск седины. Точно волокна туч,точно дымов волокна. Сбросил на белый снегбуйного ветра порыв,Словно бы лампы свет,льющийся тихо в окна,Злой потушили рукой,наглухо ставни закрыв,Черная, черная шаль,древняя шаль горянок! Вас, отошедших в вечность,длящийся век наказ. Нет у ней бахромы,вышивок нет багряных. Почему?– Ах, свадебный пир еще длился в ауле,А черная весть прилетела как пуля,Дурное – оно как на крыльях спешит: На фронте врагами был родич убит. На землю чужую, от дома далеко,Упал он, сраженный, и сгинул до срока,И буркой прикрыли его земляки. А мама печальную песню Чанки. Запела о том, как поверженный пал. Вдали от отчизны отважный Батал. И слезы катились по мне то и дело,И я все мутнела, и я все чернела! Весь мир у меня на руках! Ребенок! Но есть ли созданье чудесней?! Да будешь ты, дочка, той первою песней,С которой встречают весеннюю рань! Купил он для мамы лазурную ткань,Чтоб маму и дочь обходили невзгоды,Чтоб не было к дому пути для врага –По старой приметенад дверью у входа. Прибил он витые бараньи рога. А мама, лазурной окутана тканью,На крышу взойдя, источала сиянье,Глаза ее были синее, чем тот. В Сорренто тобою увиденный грот.– Куда же девалось сиянье лазури?– Оно потонуло в печали и хмури,И может ли рог – хоть витой, хоть какой –Препятствовать натиску злобы людской?! Лазурь мою смыло слезою соленой! Да как уберечь их,Когда все бело от костей человечьих,Когда по дорогам шагает война. И кровью земля напилась допьяна?! В те годы тела устилали равнины,И души солдат, словно клин журавлиный,По небу летели, как в песне твоей, –Той песне, какую сложил ты поздней! Сберечь их попробуй! И стала я тусклою, словно зола. Казалось, надежда навек умерла,Казалось, цвета я меняла напрасно! Боюсь я, что в дальних скитаньях. Совсем позабыл ты о старых преданьях. Ты вспомни былое, ты вспомни рассказ,Который от мамы ты слышал не раз. Старое предание. Говорят, в былые годы. Два могучих древних рода. Друг на друга шли войной –Тесен им аул родной. Род пред родом громко хвастал: – Мы заткнем за пояс вас- то! Первый род: «Мы всех сильней!»Род другой: «А мы – древней!»И случилось же такое,Что в одну влюбились двое,Два противника – в одну. Два врага – в одном плену. И, как водится в Хунзахе: Оба, пышный мех папахи. Нахлобучив до бровей,В бой торопятся скорей! Видно, посчитав от дури: Если, мол, в овечьей шкуре. У джигитов голова –Сам джигит сильнее льва. Тот кричит: «Моя невеста!»А другой: «Ты здесь не вейся,Я давно ее жених!»Прочь сбежать бы от двоих! Тот платок срывает пестрый,А соперник саблей острой. Полкосы у милой – хвать!«Не хочу, мол, уступать!»Бурку мигом разостлали. Кровь бежит по синей стали. Сабли блещут, бой кипит –Пал один. Другой убит. Все забыли о невесте,Помнят лишь о кровной мести. Стоны. Резня –На родню идет родня. И в одном роду все жены. В черной ткани похоронной. Кто изранен, кто убит,Плачут девушки навзрыд. А в другом роду иное. Не вздыхая и не ноя,Порешили жены там. Слез не лить – назло врагам!– Не наденем черной ткани! Ни стенаний, ни рыданий. Не услышит враг от нас! Вместо плача – только пляс! Только смех, веселье, пенье. Храбрецов не станет мене,Сколько их не режь, не бей! Жены сели на коней. Смотрят весело и дерзко. Туго стянута черкеска,Под папахой – змеи кос. Здесь не льют и в горе слез. Здесь ни жалобы, ни стона. Волей крепкой, непреклонной. Эти женщины сильны,И отважны их сыны.– Ну, вспомнил предание старое это? Постиг, почему не сменила я цвета? Сказал твой отец, и послушалась мать, –Мол, траур не время сейчас надевать. Отец говорил ей: «Сдержи свою жалость!»Ушел на войну он. А мама осталась,На крыше стоит над сплетеньем дорог,Дрожа на ветру, точно слабый росток. Но силы находит росток понемногу. Стал деревцем он. Осеняет дорогу,Сияет на тоненькой веточке плод,Светает. Желанное утро грядет. Как сок из вишни, брызнул свет зари,И мир открылся, как глаза у лани. Вершины гор, насечки, газыри –Все засверкало радугами граней. Казалось, мир вдохнул волну тепла. Весны великой, небывало дружной. И вновь улыбка матери светла,И горе в сердце подавлять не нужно. Ручей- скакун бежит во весь опор,Ломая вскачь ущелья сон глубокий. Ручьи струятся по морщинам гор,Сливаются в могучие потоки! Вместе со стихами. Стань перед нею, голову склоня. В горах плывет туман,Но сквозь туман видны клочки лазури. Я помню гордость брата,На глазах у мамы блестки слез. В день, когда на первую зарплату. Шаль тебе в подарок он привез. А когда за столбик первых строчек. Дали мне в газете гонорар,Мама, я тебе принес платочек. Не сумел тебя сберечь я! Как же так – тебя я не сберег?! Над плитой могильной спину горбя,Я взываю к сердцу сыновей: – Знайте, люди, нет страшнее скорби,Чем расстаться с матерью своей! Трудно жить, навеки мать утратив,Нет счастливей вас, чья мать жива! Именем моих погибших братьев,Вслушайтесь – молю! Я вырос сиротой,Лицо родное помню еле- еле. Но не забыть вовеки песни той,Которую слыхал я в колыбели. Хрустальный переливчатый родник. Звучал в ее напеве – просто чудо! Я все мои стихи отдам за них! Да что мои? Отдам стихи Махмуда! Собрать бы вместе песни матерей! И все решили б, обсудив их строго,Что искренней душевностью своей. Они сравниться с пушкинскими могут! Я их не верну! Они в далеком детстве запропали. Все ж записать попробую одну. Хоть голос мамин передам едва ли! В горах уже темно. Там, где тучи видят сны,Там давным- давно в одно. Правда с ложью сплетены. Но тебя я родила. На высокие дела. И не зря тебе дала. Сердце гордое орла. Спи спокойно, мой родной! Там, за далью синих вод,Мир тягается с войной. Кто осилит? Чья возьмет? Жизнь тебе я, сын, дала. Лишь для мира, не для зла! Не отдам тебя войне! Спи, мой мальчик, в тишине!* * *! Нет, и камни говорят! Они меня, случалось, утешали. Вот видишь, девять камушков подряд. Нашиты вдоль каймы старинной шали. Вот этот длинный, с желтой головой. Сулит любовь и борется с напастью. Сулит беду обветренный, кривой. А снежно- белый обещает счастье. Он выпадет – и вот я весела,Во всех работах ждет меня удача. А черная ракушка – вестник зла. Я, глядя на нее, порою плачу. Гадаю, милый, о твоей судьбе,Пойдет ли путь твой и светло, и прямо. Их у тебя четыре. Ты охраняешь мирный наш очаг,Не зная, что в чужом, далеком мире. Взят на прицел давно наш каждый шаг. О мама! Камушки спроси скорей ты,Как дом родной, как сыновей сберечь? Там, в Мюнхене, взбесившийся ефрейтор,Скрипя зубами, изрыгает речь! Ты сынов растила. Мечтала ты о радости в дому,Не думая, что ранняя могила. Готовится уже не одному. Он педагог. Он учит. В Буйнакском педучилище ребят. Что стряслось с тобою? В полях растут стога кровавых тел.! Дни и те черным- черны,И летом мерзнешь, словно бы зимою. Осень. И помню я, как горе к нам пришло. Как нас оно настигло, наше горе. О мама! До тебя дошел черед: Под Севастополем упал он в море –Пылающий, как факел, самолет. Что думал экипаж в тот миг, не знаю! Заскрежетали волны, как мечи. И птица рукотворная, стальная. Пошла на дно. Над мертвым ставят камень! Наш Ахильчи еще вернется к нам! Меня, себя не мучайте напрасно! Я верю, рассекая толщу вод,Он выплывет. Губы стиснула в тоске. И крупная слезинка искрой белой. Блеснула на морщинистой щеке. Но мама тотчас поднялась проворно. Сказал ей кто- то: – Черное надень!– Нет, нет! Я не надену шали черной. Работать буду в скорбный этот день!
0 Comments
Leave a Reply. |
AuthorWrite something about yourself. No need to be fancy, just an overview. Archives
December 2016
Categories |